Высокий мужчина в европейском костюме, темных морских ботфортах и с широкой английской шпагой, медленно, перепрыгивая с одной доски на другую, стараясь не залезть в огромные лужи, подошел к главным воротам Адмиралтейства. Нужно сказать, что выражение его лица полностью отражало его внутреннее состояние. Он не любил грязь, весеннюю распутицу, этот странный город, который, сколько он его помнил, все время напоминал строительную площадку.

Два остова огромных, даже по меркам европейских флотов, кораблей были буквально усыпаны людьми с пилами, топорами и чугунными сковородами, на которых шипели железные скобы. Когда он уезжал, на этих двух стапелях стояли совсем другие корабли. Да и людей было меньше.

Возле фашенписа, последнего из шпангоутов, стоял стол, на котором были разложены чертежи, инструменты, куски деревянных лекал. Один мужчина, из крутившихся возле столов, помахал Лесли рукой. Шотландец расплылся в совершенно искренней улыбке и поспешил к высокому старику.

- Федор Моисеевич. – Гордон обнял мужчину и похлопал его по спину. Как и Лесли старый Скляев с пренебрежением относился к различным условностям, особенно когда дело касалось старых друзей. А Скляева и Гордона связывали давние приятельские отношения. Федор Моисеевич построил тот корабль, на котором Лесли столько раз выходил в море. Они вместе его перестраивали. Они вместе ругались с Апраксиным по поводу компоновки пушечной палубы.

- Лесли, голубчик. – Федор Матвеевеч улыбался и показал рукой шотландцу на шпангоуты большего из двух кораблей. – Видели?

- Красавец. – Лесли еще раз осмотрел корабль. – Жаль Петр его не увидит.

Старик помрачнел, словно из него выпустили воздух. Как не бодрись, а годы и работа берут свое. В свои пятьдесят четыре Скляев выглядел на все семьдесят.

- Да, Петр его не увидит. – Скляев зачем-то оглянулся, а потом добавил. – Хорошо еще, что матушка Екатерина Алексеевна дело его чтит, флот не забывает.

- Я слышал, императрица болеет.

- Давно вы у нас не были, Лесли. Тут многое что изменилось. – Старик еще раз оглянулся и как-то грустно посмотрел на шотландца. – Я бы посоветовал вам первое время поменьше говорить, да побольше слушать. Но что вы, что ваш дядя…

Старик сделал забавное винтовое движение кистью руки направленной в небо, словно иллюстрируя известный и самому корабелу, и Лесли факт, что все Гордоны не от мира сего.

Скляев потянул Лесли за рукав к чертежам. Погрузившись в изучение деталей корабля, потом в спор со стариком о расстояниях между пушками нижнего дека, шотландец не заметил, как быстро полетело время. Только орудийный залп с Петропавловской крепости вернул его к действительности. Попрощавшись со Скляевым и пообещав вернуться, Лесли быстрым шагом направился к одноэтажному, но высокому зданию Адмиралтейства. Заставлять ждать такого человека, как Апраксин было безумием.

В приемной зале Гордон столкнулся со знакомым ему адъютантом генерал-адмирала, который осуждающе покачал головой и почти впихнул его в кабинет Апраксина.

- Здравствуйте, Федор Матвеевич.

Лесли опустил голову и поклонился. В комнате, кроме Апраксина была дама, которая показалась шотландцу неуловимо знакомой, словно какое-то странное воспоминание из сна. Хотя, возможно, он ее знал.

- Лесли, Лесли. – Апраксин недовольно хмурил брови. Его серый парик покачивался, словно выражая неодобрение своего хозяина. Старый тучный краснощекий адмирал взял из стопки бумаг верхнюю, чрезвычайно похожую на письмо. – Король Великобритании, Ирландии и Шотландии, Георг, требует твоей выдачи.

Лицо Апраксина еще больше побагровело. Старик швырнул письмо в сторону Гордона и оно плавно приземлилось в трех шагах от мужчины.

- За убийство двух британских офицеров. Что скажешь?

В какой-то момент Лесли понял, или просто почувствовал, что на этот раз все обойдется. Отношения с Англией оставляли желать лучшего, и это было слишком слабо сказано. Да и не отдаст, как его называли на флоте, "бесноватая нянька", своего капитана. И дело даже не в том, что они на соседних галерах шли на абордаж, когда Гордона вынесли с картечью в животе, на кирасе Апраксина было вмятин больше, чем пушек на шведском фрегате. И даже не потому, что Апраксин служил у его дяди, копал вместе с ним траншеи, болел оспой под Азовом. И даже не потому, что "Полтава" Лесли стреляла лучше и быстрее любого корабля Балтийского флота. А потому, что Бесноватая Нянька не отдаст даже тифозного кока кому-нибудь на расправу, если этот кок нужен флоту.

- Король Георг, как всегда, немного преувеличивает, Ваше Превосходительство. Это был один офицер, и один штандарт-юнкер. – По голосу Гордона было понятно, что шотландец не чувствует за собой никакой вины.

- В портовом кабаке дрался? Шлюху не поделили? – Апраксин собирался еще что-то добавить про шлюх, но посмотрел на даму и несколько успокоился. – Рассказывай.

- Никак нет, Ваше Превосходительство. В Эдинбурге, на балу по поводу рождения дочери у Иана Факухарсона, из клана Инверклауд, эти два господина позволили себе шутить на тему…

Гордон осекся и перевел взгляд на девушку. Так вот, в чем дело, сто против одного, это была Варвара, дочка Бесноватого. Подумать только, когда он уезжал… Сколько ей было? Четырнадцать? Как, однако, быстро летит время.

- Эти два господина имели неосторожность шутить о первом долге шотландской женщины – быть матерью шотландца.

- Секунданты были?

Гордон кивнул. В конце концов он не голландский шкипер, чтобы драться без секундантов. Апраксин видимо заметил его недовольное выражение лица, и смягчил тон.

- Англичанам мы тебя не выдадим. Но вот еще что. – Старик взял второе письмо из стопки и точно так же запустил его в сторону молодого капитана. – Тут надежные люди отписали, что ты принял предложение Ост-индской компании на должность командора. Так ли это?

- Сие есть глупость, Ваше Превосходительство. Стал бы я возвращаться в Санкт-Петербург?

- Тут пишут, вернулся продать дом.

- Сие снова есть глупость, Ваше Превосходительство. Для того, чтобы продать дом нет смысла возвращаться. Мой управляющий вполне мог сделать это без меня. Но предложение такое было, сие не врут.

- Да знаю, что глупость. – Апраксин встал из-за стола и подошел к окну выходящему на Неву. По реке двигалось штук шесть барж груженых строительным лесом для кораблей и камнем для домов. Еще десяток лодок пересекало Неву в сторону Васильевского острова и обратно. – Ходу этим делам я не дам. Но если сбежишь… Ну ты понимаешь.

Гордон пожал плечами.

- Теперь вот. – Генерал-адмирал подошел к девушке. – Ты наверное ее помнишь, если шотландские красотки не стерли твою память. Варвара. Нынче фрейлина цесаревны Елизаветы. Доставишь ее в Петергоф на моей яхте. Фон Берг, сволочь, как всегда болен, поэтому яхта без капитана. Из Петергофа направишься в Кронштадт. Твоя "Полтава" все еще твоя. Только кренговать ее нужно. Чем и займешься. Уяснил?

- Да, Ваше Превосходительство.

- С Варварой сам разберешься что да как и когда. Она нынче самостоятельная стала. – В голосе Апраксина слышалась скорее гордость, чем неудовольствие. Потом старик махнул рукой и снова уселся за стол. – Свободны оба.